Языкъ эсперанто въ

дореволюціонной Россіи

 

 

Николай Владиміровичъ Кузнецовъ

г. Санктъ-Петербургъ, Россія, 2021 г.

 

1. Идея международнаго языка и ея распространеніе

1.1. Идея международнаго языка въ цѣломъ

 

Если внимательно ознакомиться съ идеей международнаго языка какъ такового, можно замѣтить, что разговоры объ этомъ идутъ съ самаго древняго времени. Связано это, на мой взглядъ, съ нѣкоторымъ стремленіемъ европейской цивилизаціи къ универсальности, идущей ещё со времёнъ Александра Великаго. Именно въ то время европейцы впервые двинулись за предѣлы своей ойкумены не только ради завоеванія (до того безъ подобной цѣли распространились арійцы — или, въ современной терминологіи, индоевропейцы), но для просвѣщенія варваровъ. Они создали универсальную, въ рамкахъ собственной ойкумены, цивилизацію, объединённую общимъ языкомъ [Lapenna, 1974:3] и философіей.

На протяженіи столѣтій у человѣчества возникала мысль о томъ, что необходимо создать языкъ, который могъ бы выполнять роль международнаго, вмѣсто принятія на эту роль какого-либо живого языка. Первымъ въ сёмъ дѣлѣ былъ философъ Алексархъ, двинувшійся на Востокъ вмѣстѣ съ Александромъ [Королевичъ, 1989].

Римляне спаяли ойкумену латынью, державшей её единою долгія столѣтія. Но съ развитіемъ міра, съ расширеніемъ цивилизаціонной ойкумены до планетарныхъ масштабовъ, вновь возникали мыли о созданіи языка, могущаго лучше латыни или національныхъ нарѣчій сплотить человѣчество [Lapenna, 1974:35], обходя частные интересы отдѣльныхъ народовъ [Хобсбаумъ, 1998:63–64].

Такіе великіе учёные и философы какъ Исаакъ Ньютонъ, Готтфридъ Лейбницъ, Картезій, Ѳома Кампанелла, баронъ Францискъ Бэконъ Веруламскій, Янъ Амосъ Коменскій были озабочены этимъ вопросомъ и прилагали собственныя усилія по созданія всемірнаго языка (1). Наиболѣе активно эта идея стала распространяться въ средѣ интеллектуаловъ ХѴІІІ–ХІХ вв. Тогда создавались разнообразные проекты языковъ, изъ которыхъ самымъ примѣчательнымъ, на мой взглядъ, являлся сольресоль Жана Сюдра 1827 года — языкъ, въ которомъ вся коммуникація осуществлялась посредствомъ комбинацій изъ семи музыкальныхъ нотъ, передаваемыхъ какъ нотной записью, такъ и мелодіей. Но это всё были только проекты. До второй половины ХІХ в. ни одинъ изъ нихъ не переросъ въ полноцѣнный языкъ.

 

Доре фареми миляси, доре до фареми силями. — «Я былъ любимъ, я былъ ненавидимъ.» (сольресоль)

 

Языку эсперанто предшествовалъ проектъ пастора Іоганна Мартина Шляйера подъ названіемъ Волапюкъ (Volapük, 'міровой языкъ'). Это былъ первый, изъ множества проектовъ такого рода, получившій широкое распространеніе и ставшій полноцѣннымъ языкомъ, имѣющимъ своихъ сторонниковъ и въ настоящее время. По своему опыту изученія этого языка, я могу сказать, что онъ является крайне сложнымъ и потому не удобнымъ для примѣненія, и къ тому же, самъ лозунгъ этого языка Menade bal püki bal («Одному человѣчеству — одинъ языкъ»), подразумѣваетъ собой то, что этотъ языкъ предполагался какъ замѣняющій всѣ остальные языки міра. Но тѣмъ не менѣе, это былъ первый проектъ, за которымъ послѣдовали и другіе, пусть и изъ желанія его исправить.

Наибольшій успѣхъ изъ всѣхъ языковъ, которые обычно классифицируютъ какъ вспомогательные искусственные (2) языки былъ достигнутъ опубликованнымъ въ 1887 г. международнымъ языкомъ доктора Лазаря Марковича Заменгофа (эсперанто). Примѣчательно, что онъ, какъ и Шляйеръ, не былъ профессіональнымъ лингвистомъ, но тѣмъ не менѣе смогъ создать дѣйственную лингвистическую систему, въ отличіе отъ учёныхъ, непосредственно спеціализирующихся на этомъ вопросѣ. Но въ отличіе отъ Шляйера, Заменгофъ, во-первыхъ, объявилъ свой языкъ собственностью человѣчества, а во-вторыхъ, предполагалъ для него роль второго языка при сохраненіи національныхъ языковъ. Самъ Л. М. Заменгофъ въ 1888 г. обосновывалъ необходимость созданія международнаго языка тѣмъ, что на изученіе нѣсколькихъ иностранныхъ языковъ уходитъ слишкомъ много времени и силъ, которые могли бы быть направлены въ болѣе продуктивное русло [РГИА Ф. 776, Оп. 12 1888, Д. 56, Л. 4 об.].

Къ началу XX в. этотъ вопросъ обрѣталъ всё большую популярность въ средѣ образованныхъ жителей Европы и Америки. Къ тому моменту, главной цѣлью, которая приписывалась международному языку, было облегченіе туризма и осуществленія дѣловыхъ операцій, а также исключеніе соперничества отдѣльныхъ народовъ въ культурной сферѣ. Таковой международный языкъ не долженъ былъ замѣщать другіе языки міра и въ то же время ему было необходимо обладать такими критеріями, какъ лёгкость для изученія, пригодность для использованія и нейтральность по отношенію къ другимъ языкамъ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 8–9.]. Уже существующій къ тому времени эсперанто, на мой взглядъ, удовлетворялъ всѣмъ даннымъ критеріямъ.

Тѣмъ не менѣе, въ 1901 г. была образована Делегація по международному языку, занимавшаяся научнымъ изученіемъ даннаго вопроса. Организаторомъ этой ассоціаціи былъ французскій филологъ Леонъ Кутюра, длительное время занимавшійся проблемой международнаго языка [Couturat, 1903].

Созданная по его иниціативѣ Делегація по принятію вспомогательнаго международнаго языка, какъ можно судить по изученнымъ мною архивнымъ документамъ, была международнымъ объединеніемъ лингвистовъ разнаго статуса, среди которыхъ были и представители Россійской Имперіи: И. Бодуэнъ-де-Куртенэ, Ламанскій и В. Ивановскій — также занимавшіеся этой проблематикой [Delegation pour l’adoption d’une langue auxiliare internationale. Liste des signatures // РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 7.].

По отношенію къ языку эсперанто, имѣвшему къ тому моменту широкое распространеніе и значительное число сторонниковъ, Делегація не высказываетъ опредѣленнаго мнѣнія. Въ ея деклараціи высказывается лишь позиція о томъ, что международный языкъ долженъ быть выбранъ академіями разныхъ странъ и обсуждаться въ научной средѣ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 8–9.], что не лишало возможности офиціальнаго принятія языка эсперанто въ качествѣ вспомогательнаго международнаго языка.

 

1.2. Отношеніе къ языку эсперанто въ дореволюціонной Россіи

 

Опираясь на изученные мной документы, можно сдѣлать слѣдующіе выводы о томъ, какъ распространялся языкъ эсперанто въ дореволюціонной Россіи и какъ къ нему относились на офиціальномъ правительственномъ уровнѣ.

Самый ранній изъ найденныхъ мною документовъ, въ которомъ проявлялась офиціальная точка зрѣнія, относится къ 27 октября (9 ноября) 1892 г. Въ этотъ день Главное управленіе по дѣламъ печати Министерства внутреннихъ дѣлъ вынесло рѣшеніе, что документы на языкѣ эсперанто не будутъ приниматься къ разсмотрѣнію, пока въ соотвѣтствующихъ органахъ не появится цензоръ, владѣющій этимъ языкомъ [РГИА Ф. 777, Оп. 4 1892, Д. 64, Л. 6–6 об.]. Однако, уже 13 (25) ноября, всего черезъ 16 дней, таковой цензоръ нашёлся [РГИА Ф. 777, Оп. 4 1892, Д. 64, Л. 8-8 об.], что давало эсперантоязычнымъ изданіямъ зелёный свѣтъ.

Несмотря на то, что число сторонниковъ языка эсперанто въ годы, предшествовавшіе Великой войнѣ, постоянно увеличивалось, въ 1898 г., черезъ десять лѣтъ послѣ созданія языка, онъ всё ещё считался мало распространеннымъ, въ связи съ чѣмъ, органамъ власти приходилось давать справки о цѣляхъ и сущности языка [РГИА Ф. 776, Оп. 13 1898, Д. 159, Л. 2.], хотя уже въ 1897 г. книги на языкѣ эсперанто выходили безъ какихъ-либо проблемъ [РГИА Ф. 777, Оп. 5 1897, Д. 110.].

Въ то же время, въ 1899 г. Главное управленіе по дѣламъ печати считало, что языкъ эсперанто является не настоящимъ языкомъ, но лишь спеціальнымъ шифромъ для коммуникаціи и обмѣна данными, въ связи съ чѣмъ, матеріалы на этомъ языкѣ завѣдомо признавались неподлежащими цензурированію [РГИА Ф. 777, Оп. 5 1899, Д. 55, Л. 42.].

На основаніи этого, можно сдѣлать выводъ о томъ, что языкъ эсперанто не воспринимался въ концѣ ХІХ в. всерьёзъ и ему не придавали значенія. Но въ то же время, къ началу ХХ в. эсперанто становился всё болѣе широко извѣстнымъ, что отразилось и на позиціи государства, что болѣе всего можно прослѣдить по тому, какъ обстояли дѣла съ періодическими изданіями на языкѣ, о чёмъ мы поговоримъ нѣсколько позже.

Первыя десятилѣтія ХХ в. были, на мой взглядъ, самыми успѣшными какъ для россійскаго, такъ и для мірового эсперанто-движенія. Такъ, къ 1904 г. эсперанто уже примѣнялся для международныхъ отношеній въ торговыхъ и общественныхъ организаціяхъ въ разныхъ частяхъ свѣта [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 2 об.]. А въ 1908 г. языкъ эсперанто даже предлагался на офиціальномъ уровнѣ въ качествѣ вспомогательнаго международнаго языка въ системѣ школьнаго и университетскаго образованія. Помимо этого предполагалось создать ея унифицированную систему съ международными дипломами и программами [РГИА Ф. 733, Оп. 145, Д. 199, Л. 3–3 об.]. Россія такъ и не стала частью этой системы, да и сама она не была запущена повсемѣстно. Своеобразнымъ отголоскомъ этой идеи можно назвать Академію наукъ Санъ-Марино, въ которой можно защитить дипломъ на языкѣ эсперанто, который будетъ приниматься во всѣхъ странахъ Европы.

Несмотря на то, что офиціальныя власти никакъ не содѣйствовали тому, чтобы языкъ получилъ широкое признаніе въ мірѣ, эсперанто въ Россійской Имперіи принимался во вниманіе, ему не создавали особыхъ препятствій, и онъ развивался и распространялся, чему активно способствовали періодическія изданія на эсперанто, выходившія въ дореволюціонной Россіи.

 

2. Періодическая печать на языкѣ эсперанто въ дореволюціонной Россіи

2.1. Причины интереса къ періодической печати на языкѣ эсперанто

 

Россійская имперія была Родиной языка эсперанто, Родиной эсперанто-движенія, иниціаторомъ которыхъ былъ русскій подданный Л. М. Заменгофъ. Однако, длительное время печать книгъ и періодическихъ изданій на эсперанто въ Россіи были практически невозможны ввиду какъ цензурныхъ предписаній, такъ и того, что языкъ не всегда былъ доступенъ для государственныхъ служащихъ. Это было, несомнѣнно, замѣчено и самими русскими эсперантистами, считавшими, что просто необходимо проводить широкую агитацію за языкъ эсперанто именно на Родинѣ его автора [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 2 об.; Оствальдъ, В. Всемірный языкъ // Вѣстникъ знанія, 1904, №3. — С. 103.].

Одни изъ первыхъ газетъ и журналовъ на языкѣ эсперанто, свободно издаваемые въ Россіи, относятся къ 1904 г. Такимъ образомъ, въ теченіе семнадцати лѣтъ, съ 1887 по 1904 гг., русскіе эсперантисты были лишены возможности выпускать и читать періодическія изданія въ своей странѣ, практиковаться въ языкѣ, обсуждать вопросым еждународнаго языка и его использованія на практикѣ. Это, разумѣется, тормозило распространеніе эсперанто и его развитіе въ полноцѣнный языкъ.

Въ то же время, къ 1904 г. во всёмъ мірѣ выходило уже болѣе двадцати періодическихъ изданій на эсперанто, изъ которыхъ въ одной только Франціи издавалось пять журналовъ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 2–2 об.]. Россійская Имперія явно отставала отъ своихъ сосѣдей въ этомъ вопросѣ, несмотря на доминирующую на тотъ моментъ долю русскихъ подданныхъ посредѣ эсперантистовъ [Колкеръ, 1985:30; Сидоровъ, 2012.].

При этомъ, несмотря на то, что съ 1904 г. въ Россіи наконецъ-то стали появляться журналы на языкѣ эсперанто, первое время критически отмѣчалось, что эсперантоязычныхъ журналовъ, которые занимались бы вопросами самообразованія и распространенія свѣдѣній о достиженіяхъ науки, въ Россіи такъ и не появилось [Вѣстникъ знанія, 1906, № 6.], несмотря на то, что это было чуть ли не главной цѣлью языка. На мой взглядъ это обвиненіе было несправедливымъ ввиду того, что въ первое время передъ всѣми эсперантоязычными изданіями стояли вопросы внутренняго характера: распространеніе языка, созданіе обществъ, изданіе литературы и борьба съ распаденіемъ языка на діалекты (3).

Къ тому же, общественно-политическая ситуація въ самой Россіи также создавала опредѣлённыя проблемы для распространенія языка эсперанто. Примѣромъ этого можно назвать то, что въ началѣ 1906 г. петербургскій эсперантистъ И. Г. Лурье предложилъ учредить общество для распространенія языка эсперанто въ Россіи [Лурье, И. Г. Ко всѣмъ эсперантистамъ // Вѣстникъ знанія, 1906, №4. — С. 111.]. Однако, политическая ситуація временъ революціи 1905 г. создавала неблагопріятныя условія какъ для организаціи Всероссійскаго союза эсперантистовъ, такъ и для проведенія съѣзда [Лурье, И. Г. Ко всѣмъ эсперантистамъ // Вѣстникъ знанія, 1906, №7-8. — С. 181.], въ связи съ чѣмъ эти идеи были отложены до тѣхъ поръ, пока правительство не подавило революцію и терроръ.

 

2.2. Просопографія иниціаторовъ изданія газетъ и журналовъ

 

На основѣ архивныхъ матеріаловъ возможно частично возстановить біографіи иниціаторовъ изданія періодики на языкѣ эсперанто. Въ частности, это можно сдѣлать благодаря тому, что Главное управленіе по дѣламъ печати проводило тщательную провѣрку біографіи каждаго кандидата въ издатели и редакторы, и благодаря тому, что сами иниціаторы вмѣстѣ съ прошеніями о разрѣшеніи заниматься издательской дѣятельностью, прикладывали вмѣстѣ со своими заявленіями разнаго рода документы, свидѣтельствующіе о ихъ личности и благонадёжности.

Наиболѣе полная информація въ изслѣдованныхъ документахъ представлена въ отношеніи издателя журнала Esperanto коллежскаго асессора Ильи Давидовича Островскаго. Его біографія частично возстанавливается на основаніи Формулярнаго списка о службѣ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 3–5.].

И. Д. Островскій, чиновникъ Департамента земледѣлія и сельской промышленности, родился 2 декабря 1855 г., по своей профессіи онъ былъ уѣзднымъ врачомъ, выходцемъ изъ полтавскихъ мѣщанъ, іудеемъ по вѣроисповѣданію, закончившимъ медицинскій факультетъ Императорскаго Харьковскаго университета въ 1889 г. Въ 1896 г. былъ награждёнъ медалью въ память царствованія Александра ІІІ на Александровской лентѣ и получилъ рангъ коллежскаго асессора. По состоянію на 1904 г. онъ проживалъ въ Ялтѣ, былъ женатъ на дочери купца еврейскаго происхожденія, и имѣлъ четверыхъ дѣтей. По сообщеніямъ Таврическаго губернатора и Департамента полиціи, Островскій заслуживалъ довѣрія правительства [Тамъ же, Л. 22, 23 об.].

Информаціи о личности Александра Исааковича Аснеса, секретаря Санктъ-Петербургскаго общества Эсперо [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1902, Л. 1.], въ изслѣдованныхъ дѣлахъ мало. Есть только рапортъ Департамента полиціи о личности Аснеса, согласно которому, въ департаментѣ не было никакихъ свѣдѣній о нёмъ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1893, Л. 5 об.], что говоритъ о его законопослушности.

Уроженецъ Таганрога, Павелъ Александровичъ Буланже, подававшій прошеніе издавать журналъ Esperantisto, съ 16 августа 1883 по 21 октября 1893 гг. обучался въ Императорскомъ Харьковскомъ университетѣ на физико-математическомъ факультетѣ и на 1894 г. былъ только кандидатомъ математики, въ 1894–1895 гг. проживалъ въ Москвѣ, былъ женатъ. Согласно его диплому, онъ былъ достаточно успѣшнымъ въ изученіи точныхъ наукъ, но крайне слабымъ въ освоеніи французскаго языка [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 873, Л. 3–4 об.], что, тѣмъ не менѣе, не помѣшало ему въ освоеніи языка эсперанто.

Про издателя журнала Ruslanda Esperantisto (4) Василія Константиновича Рогачёва-Антонова, исполняющаго обязанности предсѣдателя Санктъ-Петербургскаго общества Эсперо извѣстно лишь то, что по своему происхожденію онъ былъ крестьяниномъ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1902.].

Въ противовѣсъ ему, большой объёмъ информаціи доступенъ о личности другого дѣятеля дореволюціоннаго эсперанто-движенія. Предсѣдатель Одесскаго отдѣленія общества Эсперо Владиміръ Валентиновичъ Филиповичъ, родившійся въ 1846 г., былъ коллежскимъ совѣтникомъ, состоялъ въ Одесской городской управѣ, происходилъ изъ дворянъ, по вѣроисповѣданію былъ католикомъ. Филиповичъ былъ женатъ и являлся отцомъ двоихъ дѣтей. Онъ былъ кавалеромъ орденовъ Св. Анны, Св. Станислава ІІІ ст. и Таковскаго креста, награждёнъ медалями за храбрость, въ память о войнѣ 1877–1878 гг., и въ память царствованія Александра ІІІ. Получилъ образованіе на медицинскомъ факультетѣ Императорскаго университета Св. Владиміра въ 1870 г. и работалъ врачомъ въ Херсонской губерніи [РГИА Ф. 776, Оп. 13 1898, Д. 159, Л. 5.].

Однимъ изъ издателей, не занимавшихся выпускомъ книгъ и періодики непосредственно на языкѣ эсперанто, но тѣмъ не менѣе проявлявшихъ интересъ къ проблемѣ международнаго языка и его продвиженія въ массахъ, былъ штабсъ-капитанъ артиллеріи въ запасѣ Вильгельмъ Вильгельмовичъ фонъ Битнеръ, бывшій сотрудникомъ Министерства земледѣлія и государственныхъ имуществъ. Въ январѣ 1902 г. онъ обратился въ Главное управленіе по дѣламъ печати съ прошеніемъ о разрѣшеніи ему издавать журналъ Народный университетъ, переименованный имъ спустя нѣкоторое время въ Вѣстникъ знанія [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1538.].

Въ самомъ журналѣ фонъ Битнеръ позднѣе указывалъ, что самъ онъ сочувствуетъ идеѣ международнаго языка [Вѣстникъ знанія, 1906, №9. — С. 222.]. Помимо того, на страницахъ журнала длительное время (съ 1904 по 1907 гг.) велись дискуссіи о необходимости веденія въ журналѣ отдѣла на эсперанто [Вѣстникъ знанія, 1906, №9. — С. 211; 1907, №6. — С. 148.], публиковались адреса для переписки [Вѣстникъ знанія, 1904, №11. — С. 198; №12. — С. 206–207.], публиковались свѣдѣнія о распространеніи языка въ Россіи [Вѣстникъ знанія, 1904, №7. — С. 223; 1907, №1. — С. 10.]. Всё это вылилось въ выпускъ отдѣльнаго двуязычнаго журнала Espero.

Изъ свѣдѣній о личности издателя въ архивѣ мнѣ встрѣтился рапортъ департамента полиціи, изъ котораго исходитъ, что фонъ Битнеръ участвовалъ въ защитѣ студентовъ во время демонстраціи 4 марта 1901 г. и мѣшалъ разгону демонстраціи. Этотъ фактъ сыграетъ свою роль въ томъ, что вопросъ о разрѣшеніи ему издавать журналъ будетъ разсматриваться въ теченіе длительнаго времени и съ противодѣйствіемъ соотвѣтственныхъ органовъ. Въ то же время, согласно рапорту начальника Бобруйскаго артиллерійскаго склада, штабсъ-капитанъ фонъ Битнеръ былъ полностью благонадёжнымъ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1538, Л. 6, 18].

На основаніи только приведёныхъ данныхъ, можно сдѣлать слѣдующіе выводы. Активные сторонники языка эсперанто принадлежали къ разнымъ сословіямъ (крестьяне, мѣщане, дворяне), исповѣдывали разныя религіи (іудаизмъ, католичество, вѣроятно протестантизмъ и очевидно православіе) и принадлежали къ разнымъ этническимъ группамъ (евреи, русскіе, обрусѣвшіе инородцы). У большинства изъ нихъ было высшее образованіе, въ основномъ — медицинское. Въ эту схему вписывается и самъ Л. М. Заменгофъ, бывшій по происхожденію евреемъ, получившимъ высшее медицинское образованіе (въ Москвѣ и Варшавѣ) и воспитаннымъ въ іудейскихъ религіозныхъ традиціяхъ. Это говоритъ о томъ, что языкъ эсперанто находилъ откликъ въ разныхъ соціальныхъ, религіозныхъ и этническихъ группахъ, представители которыхъ активно участвовали въ распространеніи языка. Другой ихъ чертой можно указать высшее образованіе. То, что трое (съ учётомъ Заменгофа — четверо) изъ шести (семи) изученныхъ персоналій были медиками, кажется мнѣ больше случайностью, нежели закономѣрностью.

Среди лицъ, упоминавшихся въ архивныхъ дѣлахъ и являвшихся сторонниками языка эсперанто, можно также назвать скончавшагося въ 1904 г. дѣйствительнаго статскаго совѣтника, сотрудника Главнаго почтампа Санктъ-Петербурга Г. Н. Люби и сотрудника Цензурнаго департамента В. И. Кривоша [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832, Л. 2, 35, 35 об., 37.], который съ 1904 г. занимался провѣркой эсперантоязычной литературы.

Относительно послѣдняго пункта, можно добавить, что въ Главное управленіе по дѣламъ печати присылали запросы по провѣркѣ содержанія пьесъ, театральныхъ монологовъ и сборниковъ стиховъ на языкѣ эсперанто, которые предназначались въ 1913 и 1914 гг. для публичнаго демонстрированія [РГИА Ф. 776, Оп. 25, Д. 1062; РГИА Ф. 776, Оп. 25, Д. 1124.]. Иниціаторомъ таковыхъ театральныхъ вечеровъ, согласно прошеніямъ, выступалъ нѣкто Л. Д. Васильевъ, а провѣркой текстовъ занимался вышеназванный цензоръ Кривошъ.

Въ данныхъ двухъ дѣлахъ приводится краткое описаніе сюжета пьесъ и стихотвореній. Стихотворенія въ большей степени являются переводами съ русскаго языка, но есть и оригинальныя произведенія, напримѣръ La Espero Л. М. Заменгофа [Тамъ же, Л. 6–9.]. Пьесы представленныя въ данныхъ дѣлахъ являются комедіями положеній и, всѣ безъ исключенія, переводами съ европейскихъ языковъ. Это краснорѣчиво говоритъ о томъ, что эсперантоязычная литература на тотъ моментъ только начинаетъ формироваться какъ отдѣльная категорія.

 

2.3. Проекты періодическихъ изданій на языкѣ эсперанто и ихъ судьба

 

Самое первое эсперантоязычное изданіе въ мірѣ планировалъ издавать ещё въ 1888 г., на исходѣ перваго года существованія языка, самъ Л. М. Заменгофъ. Согласно составленной имъ программѣ, въ еженедѣльномъ журналѣ La internaciulo планировалось публиковать художественную литературу, корреспонденцію, филологическія упражненія, а также сообщенія о распространеніи международнаго языка въ мірѣ. Поскольку эсперанто на тотъ моментъ только начиналъ распространяться, онъ не былъ широко извѣстенъ въ государственныхъ органахъ, въ связи съ чѣмъ послѣдовалъ закономѣрный отказъ въ изданіи этого еженедѣльнаго журнала: его попросту нѣкому было бы цензурировать [РГИА Ф. 776, Оп. 12 1888, Д. 56.]. Въ цѣломъ, какъ мы знаемъ, въ первыя 5 лѣтъ существованія языка, на его родинѣ не было ни одного владѣвшаго имъ чиновника.

П. А. Буланже 25 октября 1894 г. направилъ прошеніе о разрѣшеніи издавать журналъ Esperantisto, въ которомъ планировалось разсматривать вопросы о международномъ языкѣ въ цѣломъ и эсперанто въ частности, разбирать другіе аналогичные проекты, разсуждать о вопросахъ реформъ языка и печатать разнаго рода статистическія данныя. Эта программа также была отклонена, а ходатайство признано не подлежащимъ удовлетворенію [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 873.].

Въ 1898 г. Одесское отдѣленіе общества Эсперо подало прошеніе о разрѣшеніи издавать газету Lingvo internacia по программѣ, предполагавшей публикацію матеріаловъ о распространеніи языка эсперанто, статистическіе матеріалы, отзывы, объявленія, литературу и научныя сводки. Редакторомъ этого журнала предполагался предсѣдатель отдѣленія Владиміръ Валентиновичъ Филиповичъ. Прошеніе было отклонено по причинѣ отсутствія въ Одессѣ цензора, владѣвшаго языкомъ эсперанто [РГИА Ф. 776, Оп. 13 1898, Д. 159.]. Несмотря на отказъ, сама его форма свидѣтельствуетъ о томъ, что журналъ потенціально могъ быть допущенъ къ печати въ Санктъ-Петербургѣ, что говоритъ объ опредѣлённыхъ подвижкахъ въ этой сферѣ.

И. Д. Островскій въ журналѣ Esperanto планировалъ публиковать матеріалы о цѣляхъ международнаго языка и о международномъ эсперанто-движеніи, особо подчеркивая то, что вопросы политическаго и соціальнаго характера не будутъ подниматься. Эта программа 11 мая 1904 г. была безъ проблемъ утверждена въ Министерствѣ внутреннихъ дѣлъ. Однако, въ связи съ тѣмъ, что Островскому пришлось въ 1905 г. уѣзжать изъ Санктъ-Петербурга въ Ялту, онъ просилъ разрѣшенія перенести туда изданіе журнала. Но въ Ялтѣ такъ же, какъ и въ Одессѣ, не было цензоровъ, владѣвшихъ языкомъ, въ связи съ чѣмъ данная просьба и была отклонена [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1832.].

А. И. Аснесъ въ своемъ журналѣ Kuracisto, internacia medicina revuo, согласно присланной имъ 25 сентября 1904 г. программѣ, планировалъ публиковать какъ статьи по медицинѣ, такъ и извѣстія о распространеніи эсперанто. Эта программа была утверждена 25 октября 1904 г. безъ какихъ-либо проблемъ со стороны правительства [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1893.].

В. К. Рогачёвъ-Антоновъ и А. Домбровскій въ Ruslanda Esperantisto, въ программѣ отъ 13 октября 1904 г., предполагали публиковать матеріалы о дѣятельности непосредственно Санктъ-Петербургскаго общества Espero, печатнымъ органомъ котораго и былъ данный журналъ, извѣстія о международномъ эсперанто-движеніи, литературу, хроники, некрологи, шахматныя задачи, обзоръ печати и адреса для переписки. Журналъ былъ допущенъ къ печати 14 декабря 1904 г. при исключеніи пунктовъ по обзору печати и хроники [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1902.].

Въ Ruslanda Esperantisto, въ отличіе отъ другихъ представленныхъ въ изслѣдованныхъ дѣлахъ изданіяхъ, должность издателя и редактора не были совмѣщены въ одномъ лицѣ. Издателемъ журнала сначала предполагался В. К. Рогачёвъ-Антоновъ, а затѣмъ — А. Домбровскій, а редакторами — А. И. Аснесъ и, на короткій періодъ, И. Д. Островскій. Это позволяетъ говорить о томъ, что дѣятели эсперанто-движенія дореволюціонной Россіи тѣсно сотрудничали между собой.

Появленіе сразу нѣсколькихъ періодическихъ изданій на языкѣ эсперанто въ Россіи въ 1904 г., по моему мнѣнію, говоритъ о томъ, что дореволюціонное эсперанто-движеніе къ тому моменту обрѣло достаточное распространеніе, чтобы въ позитивномъ планѣ зарекомендовать себя передъ правительствомъ, а также, о томъ, что языкъ эсперанто сталъ достаточно широко извѣстенъ въ правительственной средѣ, чтобы печать эсперантоязычныхъ книгъ и періодическихъ изданій, не нарушающихъ цензурныя предписанія, не встрѣчала препятствій.

Журналъ В. В. фонъ Битнера Вѣстникъ знанія 28 мая 1902 г. былъ признанъ неподлежащимъ изданію изъ-за политической неблагонадёжности издателя, однако позднѣе, послѣ выясненія всѣхъ обстоятельствъ, получилъ 16 августа 1902 г. свидѣтельство на право изданія. Въ самомъ журналѣ предполагалось издавать тексты по исторіи, точнымъ и общественнымъ наукамъ, литературѣ, критическія замѣтки, а также предоставлять площадку для дискуссій среди читателей, которые часто обращались къ вопросу о международномъ языкѣ [РГИА Ф. 776, Оп. 8, Д. 1538.].

Также имѣются свидѣтельства о разрѣшеніи издавать цѣлый рядъ одно- и двуязычныхъ журналовъ: Tutmonda kuriero (6 ноября 1907), Internaciaj rilatoj (5) (4 февраля 1908), Espero (8 марта 1908), Ruslanda Esperantisto (3 февраля 1909), Универсальный журналъ (2 ноября 1910), Записки эсперантиста (31 октября 1912), Материнская школа (18 февраля 1914), Verda radio (16 июня 1916). Однако, въ фондахъ Россійскаго государственнаго историческаго архива содержатся только регистраціонные документы этихъ журналовъ, что не даётъ возможность прослѣдить исторію предварительныхъ обсужденій и правокъ, какъ было въ случаѣ съ приведёнными ранѣе изданіями. Тѣмъ не менѣе, мы можемъ говорить о томъ, что непосредственно къ революціи, за періодъ 1904–1917 гг., въ Россіи было какъ минимумъ 11 эсперантоязычныхъ періодическихъ изданій, при томъ, что въ 1887–1904 гг. однѣхъ только попытокъ таковыя организовать было лишь три.
Въ концѣ необходимо добавить, что печатныя изданія на языкахъ волапюкъ (Vobs Kadeta Bevunetik Volapüka) и идіомъ неутраль (Progres. Reviu international pro omni interesi de Idiom Neutral), которыя заявлялись Владиміромъ Карловичемъ Розенбергомъ въ 1893 и 1911 гг. соотвѣтственно, также находились на разсмотрѣніи государственныхъ органовъ [РГИА Ф. 777, Оп. 4 1893, Д. 102., РГИА Ф. 777, Оп. 6, Д. 297.]. Журналъ на языкѣ идіомъ неутраль былъ допущенъ къ изданію безъ проблемъ, въ то время какъ журналъ на языкѣ волапюкъ нѣтъ. При этомъ, распространённость языка идіомъ неутраль была на тотъ моментъ значительно ниже, нежели языка эсперанто на начальныхъ этапахъ его развитія. На мой взглядъ, это говоритъ какъ о либерализаціи подхода къ изданіямъ на вспомогательныхъ языкахъ, такъ и о томъ, что къ этой категоріи языковъ стали относиться серьёзнѣе съ точки зрѣнія обезпеченія контроля за распространеніемъ написанныхъ на нихъ матеріаловъ.

 

 

 

Примѣчанія.

(1) Подробный списокъ см. въ [Дуличенко, 1990].

(2) Съ моей точки зрѣнія, это не совсѣмъ удачный терминъ, поскольку любой литературный кодифицированный языкъ, включая какъ классическіе древніе языки, такъ и современные, является по сути искусственнымъ.

(3) Наиболѣе серьезнымъ въ этомъ планѣ можно назвать движеніе за реформу языка эсперанто, которое вылилось въ 1907 г. въ появленіе языка идо (въ переводѣ буквально «потомокъ»). Въ настоящее время языкъ идо, единственный полноцѣнный діалектъ эсперанто, практически вышелъ изъ употребленія, а эсперанто продолжаетъ существовать въ практически первоначальномъ видѣ, несмотря на то, что и въ настоящее время есть большое число проектовъ реформированія языка съ разными цѣлями: девестернизаціи (проявленіемъ чего можно назвать такіе слова, какъ Nipono и Barato, замѣнившія первоначальныя Japanio и Hindio), демаскулинизаціи (идеи введенія гендерно-нейтральныхъ формъ личныхъ мѣстоимѣній и существительныхъ) и проч.

(4) На титульномъ листѣ соотвѣтствующаго дѣла [РГИА Ф. 777, Оп. 5 1904, Д. 231.] названіе журнала написано невѣрно: вмѣсто RuslandaEsperantisto, соотвѣтствующаго правиламъ языка эсперанто, сотрудникъ Цензурнаго департамента написалъ RusslandaEsperantisto, несмотря на то, что во всѣхъ документахъ внутри дѣла наименованіе журнала написано правильно. Это можно, на мой взглядъ, объяснить тѣмъ, что сотрудникъ не зналъ правилъ языка и написалъ названіе по инерціи съ русскимъ и другими европейскими языками.

(5) Важно замѣтить, что на обложкѣ относящагося къ нему дѣла [РГИА Ф. 777, Оп. 13, Д. 379.] наименованіе журнала написано неправильно. Вмѣсто Internaciaj rilatoj составитель дѣла написалъ Internaciaj rilatay, что точно не соотвѣтствуетъ ни орѳографическимъ, ни грамматическимъ правиламъ языка эсперанто. Это прямо говоритъ о томъ, что сотрудники Главнаго управленія по дѣламъ печати не владѣли языкомъ. Помимо того, на ЛЛ. 1–2 названіе языка обозначено какъ «эксперанто». Въ одномъ изъ номеровъ REGo, центральнаго органа Россійской эсперанто-ассоціаціи, за 2011 г. былъ напечатанъ текстъ, въ которомъ также приводилось слово «эксперанто», однако, по отношенію къ репрессированнымъ совѣтскимъ эсперантистамъ со стороны сотрудниковъ репрессивныхъ органовъ. Эти два факта интересны въ контекстѣ отношенія органовъ власти къ эсперантистамъ въ Россіи и С.С.С.Р. и ихъ квалификаціи въ данномъ вопросѣ.

 

 

Н. В. Кузнецовъ

31.12.2021 г.

 

 

Литература:

 

Въ основѣ статьи лежатъ авторскія наработки, часть изъ которыхъ была опубликована въ:
Kuznetsov, N. V. El la historio de la Esperanta gazetaro. Esperanto en la Rusia Imperio: la unuaj jaroj kontraŭstare al cenzuro (Surbaze de dosieroj el la Rusia Ŝtata Historia Arĥivo) // Esperanto, 2019. №1333 (3). — P. 62–63.

Kuznetsov, N. V. Slovjansky vplyv do jezyka Esperanta, kako prinos do razvoja Evropskoj civilizaciji // SLOVJANI.info, 2017. №2 (2). — S. 4–11.

 

Первичные источники:

Документы изъ фондовъ 733, 776, 777 Россійскаго государственнаго историческаго архива.

(Заменгофъ, Л. М.) Международный языкъ. Предисловіе и полный учебникъ. Por rusoj. — Варшава, 1887.

Бокаревъ, Е. А. Эсперанто-русскій словарь. — М., 1982.

Вѣстникъ Знанія. 1904-1908.

Espero. 1908.

 

Изслѣдованія:

Дуличенко, А. Международные вспомогательные языки. — Ревель (Таллинъ): Валгусъ, 1990.

Колкеръ, Б. Вкладъ русскаго языка въ формированіе и развитіе языка эсперанто: Дисс. на соисканіе уч. ст. кан. фил. н. — М., 1985.

Королевичъ, А. И. Книга объ эсперанто. — Кіевъ, 1989.

Сидоровъ, А. Россійское дореволюціонное эсперанто-движеніе: успѣхи и достиженія // Склянка Часу. Київ, 2012. № 64.

Хобсбаумъ, Э. Націи и націонализмъ послѣ 1780 г. — СПб.: Алетейя, 1998.

Couturat, L. Pour la langue internationale. — Paris, 1903.

Lapenna, I. Esperanto en Perspektivo: Faktoj kaj analizoj pri la internacia lingvo. — Rotterdam, UEA, 1974.

 

 

Дата публикаціи на сайтѣ: 7.07.2023 г.

 

 

 

 

 

 

Нашъ баннеръ:

 

 

Адресъ ​баннера​: http://starorusskiy.domachevo.com/starorusskiy468x60.jpg

 

 

 

 

 

Если Вы хотите добавить Вашъ сайтъ въ нашъ каталогъ,
напишите намъ на электронную почту:

ivan7710@mail.ru

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Разработка и дизайнъ сайта: © www.starorusskiy.domachevo.com Прокопюкъ Иванъ (2021-2023)